– Ты…

– Давай завтра устроим второе свидание? Я не хочу пропустить ни дня до Нового года.

– Завтра… – надо было как-то ответить, успокоиться, но я продолжала смущаться, и эта глупая улыбка, переполненная счастьем, сдавала меня по полной программе.

– Да, завтра и каждый день подряд, – в голосе Вити звучала игривость, он явно заигрывал, но в то же время был вполне серьезен в своих предложениях.

– Завтра я работаю… – выдохнув, прошептала я.

– Работаешь? – лицо Шестакова в момент потеряло былое сияние, оно сделалось мрачным.

– Да, в ресторане.

С минуту мы оба молчали. Мои мысли крутились вокруг хозяйки Марины Анатольевны и того, что она была бывшей девушкой Вити. А еще эта дамочка за мной следила. Откровенно говоря, если до этого я еще подумывала, уходить или нет из заведения, то после таких новостей оставаться там напрочь пропало желание. Кто знает, что у госпожи Леоновой в голове?!

– Я заберу тебя после работы. Во сколько ты заканчиваешь? – мне показалось, Шестакову не нужен был мой ответ. Он уже решил для себя – приедет.

– Поздно, в двенадцать или около того. Как клиенты будут. А давай… – я вздохнула, не зная, как правильно поступить. – Давай я позвоню тебе?

– Хорошо, но ты не думала уволиться? Дело даже не в Марине, а в тех жирных кошельках, которые…

– Я думала, – перебила, сжимая в пальцах лямку от сумочки. – Будет сложно без работы, но я уйду. Это однозначно будет правильным решением.

Глава 34 - Рита

Как сообщить Марине Анатольевне о своем уходе, я пока не особо представляла. Во-первых, конец года, и сложно будет подыскать новый персонал. Во-вторых, в последние дни, как говорили девочки, посетителей стало больше обычного. Появились даже задержки в обслуживании. Однако тот факт, что директор следила за мной, делала компрометирующие фотографии, уже вызывал множество вопросов. Так или иначе, сталкерство никогда не было чем-то нормальным. От такого реально стоит бежать, пока не стало слишком поздно.

Весь день я обдумывала причину своего ухода, мне не хотелось говорить правду, устраивать лишние разборки. Почему-то казалось, узнай Марина Анатольевна реальную причину, точно бы закатила бы истерику. Я прекрасно помнила, как умеет наша начальница кричать, кидаться обвинениями и не слышать чужих аргументов. В этом ей не было равных.

В шесть вечера мне неожиданно позвонил Витя. Хотя в его звонке не было ничего внезапного, он писал утром, желал хорошего дня, а в обед прислал свою фотку с какой-то уличной собачкой, которой Шестаков решил скормить шаурму. Правда, пес отказался от трапезы, и Витя в сообщениях задавался вопросом: что не так с этим миром, с каких пор дворовые собаки не едят такую «вкуснятину».

Я читала его смс с улыбкой на губах и предвкушала нашу встречу. Да, довольно кратковременную, позднюю, может, немного эгоистичную, но почему-то не могла от нее отказаться. Вчера мы расстались на позитивной ноте, пожелав друг другу сладких снов. Где-то в глубине души мне, конечно, хотелось получить ответный поцелуй, хотя бы в щеку, но, с другой стороны, спешить некуда. В какой-то степени мне нравилось, что Витя не давит, а его ухаживания напоминают времена юности наших родителей. В этом был особый шарм.

Юркнув в подсобку, я вытащила телефон, в зале нам не разрешали разговаривать, и приняла вызов.

– Привет, – робко прошептала. Почему-то казалось, если буду говорить во весь голос, кто-то обязательно услышит и донесет Марине Анатольевне.

– Я заждался твоего ответа, ты нагло игнорируешь мои сообщения. Что за дела?

– Я занята немного, ты забыл? Сегодня рабочий день.

– Увы, о таком сложно забыть, – в трубке послышался вздох. – Как твои дела? Никто не пристает? Люлей никому не надо надавать? – а теперь прозвучала усмешка, притом, довольно самодовольная.

– Нет, все хорошо. А ты? Чем занимаешься? Ну кроме общения с дворовыми собаками.

– Я у отца. Прикинь, они с твоей матушкой затеяли перестановку, и старик решил, ему нужна моя помощь. Совсем на старости лет разошелся.

– Перестановку? – и тут я услышала, как в зале раздался голос Марины Анатольевны, звук ее каблуков разносился эхом где-то совсем близко. Я вжалась в проем между двумя полками, на которых хранились заготовки и овощи. Только бы не зашла.

– Ага, папа захотел шкаф передвинуть и купить новый диван. А еще, прикинь, – Витя засмеялся, я же сжала крепче трубку. – Они купили Моту поезд и да, я забрал того робота. Короче, Матвей поверил в Деда Мороза. Ну я бы точно поверил.

На душе сделалось тепло. Я улыбнулась, слушая голос Вити и то, с каким удовольствием он рассказывал о семейных делах. А еще мне безумно захотелось увидеть Матвея, его счастливые глазки и услышать голос братика. Кажется, я успела по нему соскучиться.

– А я смотрю, у вас там весело.

– О да! Если под конец вечера мы разнесем дом, значит, день удался.

– Ладно, мне пора бежать. Не шалите там, – кинула на прощание я. Однако Витя в своем привычном стиле воспринял фразу двояко.

– Не переживай, без тебя не буду, Романова.

– П-пока, – робко проронила я. Румянец стал моим постоянным спутником с появлением Шестакова. Он, вроде, и не говорил ничего такого, но пульс все равно частил, а еще мне было тяжело сдержать улыбку.

И на моей улице наступила весна.

Приоткрыв дверь, я оглядела коридор и, когда убедилась, что там никого нет, на цыпочках вышла из подсобного помещения. Пригладила форму, сделала глубокий вдох и двинулась в зал обслуживать посетителей. Однако день вмиг начал стремительно портиться, будто кто-то подослал к нам в заведение людей, не умеющих нормально разговаривать. Они хамили, громко смеялись, не стесняясь влажными взглядами облизывать официанток. Один из таких достался и мне.

Вот только в отличие от девочек, я терпеть выходки «уважаемого господина» не стала. Да и было бы странно принимать всё за чистую монету, когда тебя откровенно принижают, откидывая грязные ругательства. А когда клиент схватил меня за ногу, демонстрируя противную улыбку, я не выдержала. Терять было нечего, все равно планировала увольняться.

Пришлось остудить пыл мужчины: я взяла стакан с водой и плеснула в лицо гостю. Там было совсем немного воды, однако клиент подпрыгнул так, словно в стакане находилась кислота. В этот момент откуда-то выскочила Марина Анатольевна. Она схватила меня за руку, резко оттолкнув от столика, будто я совершила ужасное преступление. А уж насколько приторны были ее извинения, надо было видеть. Однако все это напоминало больше постановочную комедию, если бы начальница специально организовала спектакль с местными актерами, чтобы избавиться от своей сотрудницы в лице меня.

Она жестом показала, чтобы я следовала за ней, судя по всему, в кабинет. Что ж, отличная возможность завершить не только работу на сегодня, но и на дальнейшие дни. Госпожа Леонова шла быстрее, я же семенила позади, прикидывая в голове, как построить дальнейший диалог.

Марина Анатольевна первой оказалась в кабинете, видимо, позволяя мне собраться с мыслями.

Я вошла спустя минуту или чуть больше, аккуратно прикрыв за собой дверь. Марина Анатольевна присела на угол стола, элегантно закинув, ногу на ногу, словно её снимали телекамеры, и эту сцену покажут по ТВ.

У моей хозяйки были идеальные черты лица, симметричные, будто художник рисовал портрет этой девушки часами, уделяя внимание каждой мелочи. Кожа гладкая, светло-оливкового цвета, абсолютно ровная, не такая, как у многих современных охотниц за мужским вниманием. Волосы госпожи Леоновой всегда были красиво уложены, словно каждый выход на улицу сопровождался посещением салона красоты.

У нее были стройные ноги, осиная талия, довольно привлекательная фигура, в её гардеробе не было ни капли вульгарности. И взгляд такой глубокий, проникновенный, хотя в то же время, уверенный, знающий себе цену.

Я почему-то никогда особо не засматривалась на свою начальницу, считала её просто симпатичной девушкой. Однако сейчас, когда мы находились так близко, когда я знала, что именно она была в отношениях с Витей, Марина Анатольевна показалась мне внезапно слишком идеальной, созданной для того, чтобы её любили.